Огнелёт - “ХОЧЕШЬ ЧТО-ТО ИЗМЕНИТЬ - ПРИДЁТСЯ СТАТЬ СУМАСШЕДШИМ”

Санкт-Петербуржская группа Огнелёт – весьма любопытное явление на отечественной сцене. Коллектив трудно отнести к какому-то конкретному жанру - думаю, самым правильным будет просто сказать, что это рок с сильным упором на смысловую составляющую текстов. Мы подготовили интервью с лидером коллектива Дмитрием: обсудили творчество Огнелёта и нынешнюю ситуация с музыкой в России и в мире, поговорили про важность текстов в роке, подняли тему саморазвития и затронули ещё некоторые интересные моменты. Общение с интеллектуальными людьми, имеющими своё мнение и не старающимися прикрыть его уклончивыми фразами, а чётко формулирующими и говорящими “как есть”, привлекательно в любом формате - в ответах таких собеседников всегда чувствуется вес и лаконичность; и даже если в них присутствует обсценная лексика, это не воспринимается ни как имиджевый ход, ни как признак культурных пробелов. Скорее - как стремление сказать о некоторых вещах наиболее прямолинейно, кратко и доходчиво. И Дима как раз из таких людей.

- Дмитрий, приветствую! Давай начнём с вопроса о положении группы Огнелёт на нашей сцене. На сайте коллектива есть весьма яркое описание вашего творчества - в частности, в разделе “Почему мы?” написано следующее: “Потому что вялое конформистское говно на российской рок-сцене реально за***** [надоело]”. Чувствуете ли вы себя белой вороной или всё же находятся музыканты-единомышленники?
- Всё время нашего существования мы не то что были белыми воронами, а просто жили в параллельной реальности по отношению к остальной музыкальной тусне. Когда мы впервые притащили своё демо в какой-то клуб году в 2000-м, помню, арт-директор сказал нам: “Я не знаю, с кем вас ставить в обойму. Не металлисты. Русскорокеров распугаете. Для панков - слишком сложные.” С тех пор мало что изменилось. Мы стали известнее, на наши концерты собираются люди. Но мы как были абсолютно маргинальным явлением для русского рока, так и остались. Друзей у нас нет. Мы сами по себе и давно к этому привыкли. Хорошо ли, плохо ли - такова реальность.

- У тебя не бывает мыслей о том, что, хотя на концерте публика живо реагирует на ваши песни, многие из них на следующий день пойдут слушать то самое “вялое конформистское говно”? Это как-то влияет на твоё отношение к слушателям?
- Конечно, 10 человек именно так и сделают. А один сделает не так. Ради него и стараемся. Считаю, надо делать своё дело и концентрироваться на нём, а не гонять порожняки, как умная Эльза из соответствующей сказки. Поменьше мечтаний и надежд, побольше усердия - и всем будет счастье.

- А как ты считаешь, что вообще привело к такой плачевной ситуации в нашей музыкальной среде и видишь ли ты какой-то выход из неё?
- Про причины культурного отставания России надо книгу писать, это тема огромная. Чтобы не бурить до Киевской Руси, можно хотя бы взять поздний СССР: запреты, директивы и Кобзоны. Ведь ужас даже не в том, что было нельзя играть то, что выходило за цензурные рамки, — это запрещено было даже слушать. Ясно, что так культура не работает. Будучи отрезанным от мирового контекста, советский человек воспитывался как определённый культурный Маугли. Неудивительно, что, когда стало “можно всё”, серый и оголодавший по “фирме” обыватель кидался на любое дерьмо, лишь бы оно посильнее отличалось от Кобзонов. В равных условиях, высокопрофессиональный, но осточертевший советский официоз вчистую проиграл конкуренцию низкопробному говну вроде Комбинации, Ласкового Мая, Газманова и всякого рода “русского шансона”. Так что, позднесоветская культурная политика предопределила дальнейшее падение. В 90-е культурой вообще перестали заниматься на государственном уровне. Дескать, "пускай пила пилит сама". И гниение перешло в ураганную фазу. Это же самораскачивающийся процесс, как пожар в лесу. Низкая культура опускает уровень потребителя. Низкий вкус потребителя стимулирует ещё более убогий уровень культурной продукции. Всё идёт спиралью вниз. Работает отрицательный отбор. В результате, через пару десятилетий на месте культуры вы получаете помойку. Я помню, как в начале 2000-х мы возмущались убогостью лирики в песнях Земфиры. Сегодня Земфира уже выглядит недосягаемой вершиной поэзии, учитывая актуальный медийный контент. Какой тут выход? Только неуклонно повышать культуру. Для артиста это означает идти против течения. Исходить не из конъюнктуры, а из художественной, даже философской мотивации. Это трудный вызов. Тяжелая неблагодарная работа. Кому такое может быть интересно? Только сумасшедшему, ясное дело. Поэтому, если хочешь что-то изменить, придётся стать сумасшедшим.

- Вообще, многим думающим людям бывает сложно найти единомышленников. Можешь дать совет тем из них, кто парится по этому поводу?
- Если кратко: париться не стоит. Это нормально, что ты один. Единомышленники в стандартный комплект думающего человека не входят. Повезло встретить попутчиков или даже союзников - радуйся. Цени и береги их. Нет - и так справишься. Только с меньшим комфортом.

- Видно, что песни Огнелёта сочетают элементы, свойственные как «классическим» западным рок-группам, так и представителям отечественного рока. Как ты считаешь, вообще правильно ли выделять русский рок в некую отдельную сущность?
- Русский рок очень незначительно повлиял на меня. Период, когда я был поклонником Аквариума, Аукцыона и ДДТ совсем скромный - пару лет, с 15 до 17. Отечественный рок всегда выглядел для меня неким кустарным, сильно обеднённым вариантом западного. Недотягивающим по музыкальному богатству, провальным по драйву. Старый русский рок, по крайней мере, был самобытен. Ставил некие планки, пытался влиять на жизнь общества. Ценность же того, что обозначается словами “русский рок” сегодня, близка к нулю. Сегодняшний русскорокер лишён яиц. У него нет чувства собственного достоинства. Он унижается до самого жалкого потакания дурновкусице и тупости массовой аудитории. По смыслу деятельности он давно не отличается от так называемой попсы. Впрочем, попсари честнее, и занимаются проституцией без лицемерных понтов о “бунте против системы”. Лично я за всё это позорище испытываю стыд. Что касается западного рока - он, хотя и пребывает сегодня в схожем кризисе, все-таки находится на несоизмеримо более высоком уровне, по всем показателям. Как говорится, нам бы ваши кризисы.

- По текстам видно, что ты уделяешь большое значение смысловой нагрузке песен. Расскажи, кто и каким образом повлиял на тебя в этом плане?
- С детства у меня в доме слушали Высоцкого, и он стал первым серьёзным эстетическим ориентиром для меня. Это поэт, по сравнению с которым практически весь русский рок - ток-шоу Малышевой. Затем, огромное влияние на меня оказали поэты Серебряного века. Маяковский, Блок, Хлебников. Если говорить о западном влиянии, то это, прежде всего, серьезные группы 60-70-х: Pink Floyd, King Crimson. Я открыл их для себя лет в 14, они меня тогда просто поразили. Оказалось, можно играть рок и петь о серьёзных вещах. Позднее я открыл для себя панк, хардкор. Это во многом сформировало моё видение того, что такое песня в современном обществе.

- Как ты продолжаешь подпитывать себя интеллектуально в нынешнее время?
- Литература, в первую очередь. Я люблю читать. Считаю это важнейшим занятием для саморазвития. “Читать” - имеется в виду не Стивен Кинг, фэнтези и посты в фейсбуке, а книги душеполезные, делающие читателя тоньше, острее. Кинематограф люблю. Хотя, он сегодня сильно опустился. Серьезных режиссеров почти нет, а те, кто называют себя таковыми, снимают какую-то претенциозную туфту и дешёвые стилизации под Тарковского. Но время от времени попадаются исключения. Вот, недавно пересмотрел 3 сезон “Твин Пикса’’.

- А как формировался твой музыкальный вкус?
- В огромной степени на мой вкус повлияли советские композиторы, писавшие музыку для кино - Артемьев, Рыбников, Гладков, Петров, Зацепин. Ну и конечно, весь классический рок, начиная с 50-х. Особенно, The Beatles. Их я слушал на пластинках запоем все детство. До сих пор помню половину песен наизусть, хотя давно их не слушаю. Панк, хардкор, альтернативный рок 90-х – всё это также серьезно повлияло. Да мало ли. Я никогда не зацикливался на какой-то стилистике. Для меня важна художественная ценность. И Slayer, и ABBA - одни из моих любимых артистов. Помню, однажды после концерта волосатый байкер поинтересовался, что я слушаю. Я ответил, что слушаю Роя Орбисона. Он: “Так это ж попса!” Невероятно, насколько люди закомплексованы в области музыки. Я всегда пренебрегал всеми этими жанровыми условностями.

- Ты пишешь весь материал сам или другие музыканты тоже принимают участие в сочинении?
- В основном, я сам пишу песни. И стихи, и музыку. Записываю демо собственными силами и отправляю парням, которые его слушают и переосмысливают, придумывая собственные партии, привнося собственные идеи. Вместе мы пробуем разные варианты аранжировки, ошибаемся, ищем, находим.

- Как ты считаешь, должно ли музыкальное творчество обладать определённой глубиной идей и посылов или песни в духе “секс, наркотики, рок-н-ролл” тоже являются важной частью этой культуры?
- Серьёзность лирики - вопрос индивидуальный. Для меня поэзия важна, поэтому я много вкладываю в стихи. Вполне допускаю, что кто-то может творить, уделяя почти всё внимание музыке, рассматривая текстуальную составляющую как второстепенный придаток к музыке. Или вообще, играть что-то чисто инструментальное. Вот чего я категорически не принимаю, так это потуг на серьёзность в песнях - когда “поэту” нечего сказать. Банальности, глупости, словоблудие на сложных щах. Что может быть омерзительнее?

- Музыка – это ведь не основной источник дохода для участников Огнелёта?
- Конечно, музыкой сегодня особо не заработаешь, если ценишь свободу творчества. Что-то платят, конечно. Но полагаться на это - обрекать себя на нищебродство. Взрослому мужику такое не к лицу. Я предпочитаю иметь финансовую самостоятельность. Работаем. И это нормально.

- В 2021 году исполнилось 15 лет вашему первому альбому “Адрес: сумасшедший дом”. Стандартный вопрос для юбилеев: можешь выделить какое-нибудь особенно запомнившееся событие из жизни группы?
- Ну, что бы вспомнить такого, чтобы вас развлечь? На одном из летних открытых фестивалей, наш басист, Женя Дубовиченко, спас утопающего, перебравшего с алкоголем. Реально человека с того света вытащил. Даже специальную благодарственную грамоту за спасение получил. А позднее, тем же вечером на нашем выступлении в аудитории завязалась массовая драка, и Женя спрыгнул в толпу, чтобы вписаться за нашего фаната. Ну и мы все за ним последовали, куда же нам деваться. Спасаем жизни, забираем жизни. Так и живем.

- Собственно, за эти 15 лет у вас вышло относительно немного альбомов. Это просто ваш темп и вам так удобно или хотелось бы более частых релизов, но что-то мешает?
- Что растёт хорошо, растёт медленно. Благодаря тому, что мы не связаны контрактами, у нас есть возможность как следует работать над песнями. Плюс, мы можем позволить себе отбраковывать всякий творческий шлак, который подписанные группы вынуждены пихать в свои альбомы, чтобы нагнать массу. Да, это относительно (относительно) мало и медленно. Зато, в отличие от большинства музыкантов, говна в нашем творчестве вы не найдёте.

- Куда же теперь летит Огнелёт? Какие планы?
- Планы всегда одни и те же: делать лучше всех то, что мы делаем. Не унывать и никогда не сдаваться.